В составах амфорных комплексов Киева в качестве редких спорадических находок обнаруживаются фрагменты амфоровидных сосудов, покрытые нанесенными до обжига гравированными рисунками. По имеющимся остаткам морфология этих сосудов не восстанавливается в полной мере, однако изучение их вещественных составов и установление круга аналогий делает возможным как хронологическое определение, так и вероятную локализацию производившего эту керамику центра.
К настоящему времени выявлены фрагменты четырех таких сосудов. Эти обнаружения связаны с разновременными находками преимущественно в верхнем городе и происходят из раскопок в районе Софийских ворот, Десятинной церкви и на территории собора св. Софии. Один фрагмент обнаружен на Подоле. Для материалов из старых раскопок имеются хорошо известные трудности со строгой стратиграфической привязкой, ввиду чего их дата определяется относительно широко, уточняясь по сопутствующим материалам, наблюдательным и аналитическим данным.
Наиболее представительное обнаружение связано с раскопками 1993 г. в районе Софийских ворот древнерусского Киева [Мовчан, Боровський, Архіпова, 1998, с. 111-116]. Остатки обнаруженного здесь сосуда представлены фрагментами горла, ручек и верхней части корпуса (Рис. 1,1-5). Стратиграфические условия находки подробно описаны авторами раскопок, определившими ее как “фрагменты амфоры, орнаментированные по плечикам врезными изображениями птиц и животных”. Фрагменты выявлены “в заполнении ямы №7 XII-XIII вв., разрушившей южную часть постройки №3 XI-XII вв. Оба объекта обнаружены на глубине 1,42 м от современной поверхности, однако дно ямы расположено на 40 см ниже пола постройки, чьи контуры сильно разрушены позднейшими перекопами и фундаментом современного дома. Обломки находились на уровне пола постройки, возле пятна сильно обожженной глины” [Мовчан, Боровський, Архіпова, 1998, с. 111]. Небольшой закал на одном из гравированных фрагментов дает, таким образом, основания связывать находку с заполнением жилища и по стратиграфическим показаниям датировать XI-XII вв.1 Связь фрагментов с пятном горения, образовавшимся, по всей видимости, в процессе функционирования постройки, требует, как кажется, сужения датировки фрагментов до начальной даты строения - XI в.
Рис. 1,1
Рис. 1,2
Рис. 1,3
Рис. 1,4
Рис. 1,5
Рис. 1,6
Рис. 1, 1-6. Фрагменты гравированного сосуда, из постройки вблизи Софийских ворот
Единичный фрагмент гравированного корпуса обнаружен в материалах Десятинной церкви. Фрагмент происходит из раскопок В.В. Хвойки 1908-1911 гг. на усадьбе Петровского (НМИУ, инв. № В 21/717) и содержит остаток гравированного рисунка, возможно с изображением птицы (Рис. 2). Сопутствующие находке материалы датируются рамками XII-XIII вв.
Рис. 2. Фрагмент стенки гравированного сосуда из раскопок Десятинной церкви
Фрагмент амфоровидного сосуда с Подола отмечен остатком хвоста животного (Рис. 3), возможно дракона [Мовчан, Боровський, Архіпова, 1998, с. 116]. Он обнаружен в слое керамики конца XI-начала XII в. в срубной постройке начала XII в. по ул. Оболонской 12а [Сагайдак, Сергеева, Михайлов, 1997, с. 117-120, рис. 1,15].
Рис. 3. Фрагмент стенки гравированного сосуда с Подола [Сагайдак, Сергеева, Михайлов, 1997].
Фрагмент горла и части плечиков гравированного амфоровидного сосуда обнаружен на территории собора св. Софии (инв. № СМАА 7415-7416). Фрагмент происходит из раскопок М.К. Каргера 1946-48 гг. и сопутствующими материалами датируется XII-XIII вв. По общим морфологическим характеристикам он идентичен фрагменту горла, происходящему из постройки у Софийских ворот. Орнаментация его поверхности, по всей видимости, имела условный характер. В сохранившейся части ее составили небрежно выполненные зоны радиальной волнистой штриховки (Рис. 4). В отличие от трех предыдущих, отнесение этого фрагмента к художественной керамике вряд ли возможно.
Рис. 4. Фрагмент гравированного сосуда из раскопок на территории собора св. Софии
Метрические характеристики фрагментов, внутренние и внешние диаметры сохранившихся частей корпуса, свидетельствуют об их принадлежности сосудам довольно значительной вместимости, соизмеримой с емкостными стандартами византийских амфор. Диаметр корпуса сосуда из постройки у Софийских ворот, восстанавливаемый по таким уцелевшим частям, должен был равняться 27-28 см в месте близком к максимальному расширению. При использовании керамистами наиболее распространенной схемы построения корпуса высота его резервуара соответствовала бы 34-39 см. При таких размерах емкостное содержание могло находиться в пределах 7-11 л. Формовка гравированных сосудов осуществлялась по обычной для амфорных производств модульной схеме. Обнаруженные в постройке у Софийских ворот и на территории собора св. Софии фрагменты пригорловых частей содержат хорошо заметные стыковочные швы, характеризующие эту технологию. Состояние внешних частей фрагментов свидетельствует о том, что гравированный рисунок наносился на корпус по сырой поверхности. После нанесения рисунка поверхность сосуда подвергалась лощению, полировалась до специфического блеска. Для полировки и лощения использовался гончарный круг.
Обнаруженные в Киеве фрагменты различаются окрасом, однако объединены общей техникой формовки, техникой обработки поверхности после сушки и техникой нанесения гравированного рисунка. Фрагменты имеют также одинаковую структуру керамического вещества. На их сколах заметны продольные, ориентированные по линии течения формовочной массы поры. По наблюдательным характеристикам они тождественны широко известной группе амфорной керамики - грушевидным амфорам, массив которых формируется двумя главными хронологическими разновидностями - амфорами с воронкообразным горлом X-XI вв. (тип 1Р) и амфорами с высокоподнятыми ручками XII-XIII вв. (тип 2Р) [Булгаков, 2000]. Изучение их вещественных составов под поляризационным микроскопом подтверждает сходство между ними2 и позволяет его конкретизировать.
Результаты петрографического исследования дают основания утверждать, что в трех случаях (один фрагмент недоступен для петрографического изучения) речь следует вести о фрагментах одного облика, связанных происхождением с одним центром производства. Компонентный состав фрагментов этих амфоровидных сосудов и отобранных для сравнительного исследования фрагментов грушевидных амфор неразличим на уровне основных характеристик керамического материала.
Взятые для исследования образцы характеризуются гидрослюдисто-глинистым цементом с примесью гидрооксидов железа, псаммо-алевропелитовой структурой. Цементирующая масса состоит из адигностических глинистых минералов (непрозрачных и полупрозрачных), импрегнированных выделениями гидрооксидов железа (гетита, гидрогетита и лимонита). Слюды, различимые на поверхности и сколах фрагментов в виде редких блесток, представлены мелкими чешуйками серицита. Основная часть кластогенного материала изученных образцов слагается алевритовой фракцией. Псаммитовые фракции представлены единичными зернами. Их составляют обломки кварца, плагиоклаза, обособления микрогранобластовых агрегатов кварца с включениями бесцветного серицита. Алевритовые фракции состоят из остроугольных, изометричных и округлых (до овальных) обломков кварца, а также в меньшей степени изометричных и неправильно овальных выделений плагиоклаза. Кроме этого для керамического вещества исследованных образцов характерно присутствие обломков различных магматических, метаморфических и осадочных пород. Эти обломки представлены апоплагиогранито-гнейсами, плагиогранитами, серицитовыми микрогнейсами, известняками, что находится в соответствии с характеристиками, общими для всей группы грушевидных амфор.
Из аналитических данных следует (см. приложение к статье), что в случае обнаруженных в Киеве гравированных амфоровидных сосудов речь необходимо вести о периферии этой широко распространенной группы керамической тары. Нижней датой керамики этого круга является сер. Х в. Датой массового поступления в Киев и днепровские регионы является XI в. Сосудов ниже этой даты до настоящего времени неизвестно. Нельзя назвать ни одного комплекса Х в., который содержал бы грушевидные амфоры, либо их фрагменты. Верх грушевидной амфоры относительно ранней морфологии, с характерным прямым массивным венчиком и равновысокими ему ручками, известен по находке на территории города Изяслава-Святополка, однако условия находки и материалы комплекса относят его к XI-XII вв. Относительно верхней границы - грушевидные амфоры бытуют в киевском Приднепровье вплоть до татарского нашествия, встречаются в комплексах позднее этой даты (материалы Киево-Печерской лавры).
По характеру распространения грушевидных амфор в X-XIV вв. очевидна их связь с рынками юго-восточной части византийского Причерноморья. Основные находки амфор сосредоточены в черноморском бассейне, концентрируясь в центрах традиционно тесно связанных с рынками востока южно-понтийской зоны. Наиболее вероятным центром, с которым следовало бы связывать происхождение амфор этих типов, является Трапезунд. Хронология распространения этих сосудов находится в соответствии с динамикой его экономического возвышения и роста на протяжении X-XIV вв. [Булгаков, 2000].
Хронологические рамки бытования обнаруженной в Киеве группы амфоровидной гравированной керамики по наблюдательным данным должны быть определены рамками XI-XIII вв. Очевидно, следует сузить эту дату до XI-XII вв. в соответствии с точными стратиграфическими показаниями основных находок. Характерно, что фрагменты из раскопок постройки у Софийских ворот и материалов Десятинной церкви по своему виду больше соотносимы с составами грушевидных амфор XI в. К ним тяготеет и подольский экземпляр. Фрагмент горла и части плечиков из находок на территории собора св. Софии обнаруживает полное совпадение признаков состояния керамической массы с грушевидными амфорами XII-XIII вв., является наиболее поздним во всей совокупности. Здесь должно быть отмечено низкое качество обработки поверхности этого фрагмента (после нанесения орнаментальных элементов она не подверглась лощению) и отсутствие сложного гравированного рисунка. В строгом смысле, софийский фрагмент, если отвлечься от наличия дообжиговой гравировки, объединяется со всей группой очень характерным вещественным составом и способом формовки горла.
Круг аналогий, которые могут быть привлечены в связи с изучением фрагментов киевских сосудов, весьма разнообразен. Основное количество рассматриваемых здесь находок следует отнести к таким, которые лишь подтверждают существование в Византии производства неполивной гравированной керамики. В публикациях этих материалов не содержится данных, по которым можно было бы произвести их сравнение с остатками гравированных амфоровидных сосудов из Киева.
Отмеченные нанесенным до обжига рисунком либо орнаментом амфоровидные сосуды известны по находкам в Константинополе, Херсонесе, Саркеле, на Дунае. Сопутствующий этим находкам материал, стратиграфические данные, в целом находятся в рамках XI-XII вв.
Рис. 5. Гравированный сосуд из находок в квартале Гюльхане в Константинополе. Цистерна монастыря св. Георгия [Demangel, Mamboury, 1939].
Один целый гравированный амфоровидный сосуд (Рис. 5) и фрагментированные остатки верхней части другого (Рис. 6,1-2) были обнаружены в Константинополе при исследовании цистерны монастыря св. Георгия в Манганах. Сооружение цистерны, как и всего монастыря, относится ко времени Константина IX Мономаха (1042-1055). Весь комплекс функционировал вплоть до времени Исаака II Ангела (1185-1195) [Demangel, Mamboury, 1939]. Сосуд и фрагменты из Константинополя представляют наиболее полные аналогии фрагментам обнаруженным в Киеве, в частности у Софийских ворот. Сходства распространяются как на особенности формовки сосудов, нанесения орнаментации, так и на стилистику рисунков. Следует обратить внимание на одинаковый способ пространственной организации рисунков на корпусе, способ орнаментирования профилированных частей, схожесть в манере выполнения изображений, например головок животных. По всей видимости, здесь следует говорить о хронологически близких изделиях, связанных общим происхождением. Определенную близость к киевским материалам обнаруживает и третья константинопольская находка, фрагмент верхней части орнаментированного сосуда из квартала Гюльхане [Hayes, 1992, pl. 12,g]. Орнаментация его верхней, пригорловой части отдаленно может быть сопоставлена с сохранившейся на фрагменте из материалов Софийского собора в Киеве. Ее украшают радиальные полосчатые наборы врезных линий. Хотя понятно, что речь здесь, скорее всего, не может идти о сосудах одного типа и назначения.
Рис. 6,1
Рис. 6,2.
Рис. 6, 1-2. Фрагменты верхней части гравированного сосуда из находок в квартале Гюльхане в Константинополе. Цистерна монастыря св. Георгия [Demangel, Mamboury, 1939].
Херсонесские фрагменты происходят из раскопок Е.А. Паршиной 1974-75 гг. на участке античного театра. Они представлены двумя толстостенными фрагментами корпуса с нанесенными до обжига гравированными рисунками. Поверхность фрагментов, как и в случае с киевскими находками, лощеная3.
Определенным сходством с киевскими находками отличаются фрагменты гравированного амфоровидного сосуда из Саркела (Рис. 7). С.А. Плетневой и М.И. Артамоновым они объединяются с другими, морфологически весьма несходными с экземплярами из Киева, в группу “точеной” керамики. Характеризуя эти сосуды М.И. Артамонов пишет: “В составе находок хазарского слоя Саркела находятся вещи не местного происхождения. […] Специального внимания заслуживают немногочисленные черепки, может быть даже всего от двух-трех сосудов, сложной формы, как бы вырезанные из доски. На двух фрагментах этого рода сосудов имеются резные изображения, по-видимому фризом опоясывавшие сосуд. Они представляют очень древний и широко распространенный мотив: два хищных животных по сторонам растения (дерева). Этот мотив связан с культом производительных сил природы, олицетворяемых в виде дерева или женщины с животными по сторонам. Трактовка хищников (собак?) на саркелских черепках близко напоминает соответствующие кобанские изображения. Не исключена возможность, что сосуды с этими изображениями ведут свое происхождение с Кавказа. Вещи этого рода указывают на внешние связи хазарской крепости на Дону. Однако особенно значительными и, по всей вероятности, прямыми были связи с берегами Керченского пролива, что вполне естественно вытекает из местоположения Саркела” [Артамонов, 1958, с. 43, 45]. С.А. Плетневой сообщается, что “точеные” сосуды изготовлены “из красной, хорошо отмученной и обожженной глины. Орнамент на них был вырезан по сырому, чуть подсушенному тесту” [Плетнева, 1959, с. 253]. В целом, эти обобщенные характеристики сопоставимы с наблюдаемыми на фрагментах из Киева. Два из них красного цвета, изготовленные из плотной массы. Следует также отметить, что среди грушевидных амфор, периферию, которых составляют гравированные амфоровидные сосуды, нередки образцы, пористость которых не может позиционироваться в качестве существенного наблюдаемого признака. Таким является, например, и экземпляр гравированного сосуда обнаруженный в Киеве на Подоле.
Рис. 7. Фрагмент корпуса гравированного сосуда из Саркела [Плетнева, 1959].
Тем не менее, по разнообразию морфологии, вся группа “точеной” керамики (Рис. 8) из Саркела не может быть сопоставлена с образцами из Киева. На данном этапе неясно, является она однородной или все же ее составили сосуды разных технологических традиций. Несомненен лишь ее импортный характер в слоях этого центра, расположенного в зоне преимущественного потребления перевозившейся в грушевидных амфорах продукции. В слоях XI в. грушевидные амфоры преобладают здесь над всеми другими [Артамонова, Плетнева, 1998, с.601], поэтому находки гравированных амфоровидных сосудов, аналогичных киевским, представлялись бы здесь закономерными. Тоже самое следовало бы отметить для дунайских керамических комплексов и Константинополя, где доля грушевидных амфор в составах отдельных комплексов доходит до 75% [Demangel, Mamboury, 1939, p. 149].
Рис. 8. Группа “точеной” керамики из Саркела [Артамонов, 1958].
Отдельную группу находок, которые должны быть упомянуты в связи с рассмотрением киевских фрагментов, составляют образцы византийской гравированной керамики, обнаруживавшиеся на Дунае. Условной орнаментацией отмечен амфоровидный сосуд с гравировкой на ручках и плечиках из Сербии (Рис. 9). Амфоровидный кувшин обнаружен на городище Гамзиград в слое XI в. и связывается М. Баялович-Хаджи-Пешич с византийским импортом на территории Сербии [Бајаловић-Хаџи-Пешић, 1997, с. 143]. Находка вписывается в рамки импорта в Подунавье византийской столовой керамики с врезным дообжиговым рисунком. Такие находки характерны для археологических слоев XI-XII вв. на всем протяжении судоходной части Дуная и, между другими, могут быть проиллюстрированы сосудами из Диногетии [Barnea, 1967, p. 268, 273]. Имеются они и в Константинополе [Hayes, 1992, pl. 12,g]. Сосуды этих типов не могут составить прямых аналогий киевским находкам, однако их упоминание здесь важно для более широкой характеристики явления. Эти находки документируют существование в Византии в XI-XII вв. традиций изготовления керамики, в качестве декора использующей врезное дообжиговое изображение. Несомненно, что киевские образцы в художественно-выразительном плане тесно с нею связаны, равно как и с изготовлением византийской поливной керамики, представленной разнообразными по назначению сосудами.
Рис. 9. Гравированный амфоровидный кувшин из находок на городище Гамзиград в Сербии [Бајаловић-Хаџи-Пешић, 1997].
Аналитические данные, полученные в результате изучения киевских фрагментов, позиционируют гравированные амфоровидные сосуды в качестве периферийной группы одного из крупнейших средневековых центров производства амфорной тары, что наряду с другими данными дает возможность достаточно определенно судить о ее хронологии, центре производства и характере распространения.
Примечания
- Прямолинейное отождествление гравированных фрагментов с конкретным амфорным типом, а также ожидания обнаружить материалы “ранее конца Х в.” на участке Софийских ворот, датируемых этим временем, повлияли на первоначальную датировку фрагментов, вопреки стратиграфическим показаниям установленную авторами находки в рамках IX-X вв. Исходным пунктом здесь послужила “форма киевской амфоры и особенности крепления ручек” [Мовчан, Боровський, Архіпова, 1998, с. 115]. Следует отметить три основных момента: форма сосуда по имеющимся фрагментам реконструирована быть не может, т.к. полный профиль его неизвестен; морфологическое и хронологическое отождествление, произведенное по ошибочным отсылкам А.Л. Якобсона, неверно; особенности крепления ручек не относятся к признакам, удовлетворяющим хронологическим выводам, т.к. сосуды с подобным креплением бытуют в византийском мире на протяжении весьма длительного временного промежутка - XI-XIII вв., встречаются позже.
- Исследования проводились Лабораторией аналитических исследований НИИПОИ МКИ Украины в 1996-98 гг. в рамках плановых тем изучения вещественных составов византийской амфорной и поливной керамики IX-XIV вв. Работы по петрографическому изучению проводились ведущим научным сотрудником ИГМР НАНУ доктором геолого-минералогических наук Б.Г. Яковлевым и старшим научным сотрудником ИГМР НАНУ кандидатом геолого-минералогических наук Н.К. Крамаренко. Изготовление шлифов и предподготовка образцов для анализа выполнены старшим научным сотрудником ИГМР НАНУ кандидатом геолого-минералогических наук В.В. Слипченко.
- Материалы не опубликованы. Автор признателен Е.А. Паршиной сообщившей условия находок этих фрагментов и предоставившей для ознакомления их эскизные зарисовки.
Литература
- Артамонов М.И. Саркел-Белая Вежа // МИА, №63. М-Л., 1958.- С. 5-74.
- Артамонова О.А., Плетнева С.А. Стратиграфические исследования Саркела-Белой Вежи (по материалам работ в цитадели) // МАИЭТ, вып. IV. Симферополь, 1998. - С. 539-624.
- Бајаловић-Хаџи-Пешић М. Налази византиjске керамике века на подручjу Србиjе // Зборник радова византинолошког института, XXXVI. Београд, 1997. - с. 139-154.
- Булгаков В.В. Византийские амфоры IX-XIV вв.: основные типы // Восточноевропейский археологический журнал, 4(5) 2000.- (http://archaeology.kiev.ua/journal/040700/bulgakov.htm).
- Мовчан І.І., Боровський Я.Є., Архіпова Є.І. Нові знахідки виробів прикладного мистецтва з “міста Володимира” // Археологія, №2, 1998. С. 111-120.
- Плетнева С.А. Керамика Саркела-Белой Вежи // МИА, №75. М-Л., 1959.- С. 212-272.
- Сагайдак М.А., Сергеєва М.С., Михайлов П.С.
- Дослідження Київського Подолу // Археологічні дослідження в Україні 1993 р.- Київ, 1997. С. 117-120.
- Barnea I. Ceramica di import // Dinogetia I. Bucureşti, 1967. - P. 229-276.
- Demangel R., Mamboury E. Les quartier des Manganes et la premier région de Constantinople. Paris, 1939.
- Hayes J.W. Excavations at Saraçhane in Istanbul. Vol. 2. Princeton, 1992.