Во время археологических исследований 1971 г. на территории Киевского детинца (раскопки Старокиевского отряда Киевской постоянно действующей археологической экспедиции ИА АН УССР под рук. С.Р. Килиевич) была обнаружена древнерусская вислая свинцовая печать (Рис. 1). Ввиду неудовлетворительной сохранности, ее атрибуция до недавнего времени оставалась не вполне определенной [Кілієвич 1975; Ивакин 1981; Килиевич 1982; Булгакова 1996].
Печать происходит из заполнения ямы жилища № 31, расположенного в северо-восточной части Старокиевской горы вблизи юго-восточной стены Десятинной церкви (раскоп I, северо-западная часть)2 . В яме, интерпретированной как часть подвального помещения жилой постройки, наряду с печатью были обнаружены куски обугленного дерева, уголь, зола, - указывающие, по мнению автора раскопок, на следы пожара в верхней части хозяйственного строения, - печина, цемянка, обломки плинфы, костяные проколки, а также фрагменты древнерусской керамики X-XI вв., однотипные с керамикой из самого жилища [Кілієвич 1975: 37; Килиевич 1982: 81-82, 158]. Жилище, датированное X-XI вв., по предположению автора раскопок, могло быть сооружено уже во время застройки города князем Владимиром Святославичем (980-1015) [Кілієвич 1975: 37].
В первой публикации моливдовула изображения на обеих сторонах печати были определены как бюст святителя и фигура святителя в рост. В качестве аналогии находке указывался моливдовул новгородского князя Рюрика Ростиславича (1170-1171), обнаруженный в Новгороде (см.: Янин 1970: № 174) [Кілієвич 1975: 37]. Новгородский экземпляр представлял, однако, погрудное изображение Василия Великого и ростовую фигуру архангела, на что позднее было обращено внимание Г.Ю. Ивакиным. Уточнив описание печати3, Г.Ю. Ивакин ограничился ее отнесением к моливдовулам, датируемым не ранее первой трети XII в. [Ивакин 1981: 403].
В результате вновь предпринятой обработки памятника удалось составить более точное описание оборотной стороны и идентифицировать изображение на ней.
Av. Низкорельефное поясное изображение Богоматери в типе “Оранты” или “Знамения”4. Богородичные титла не различимы. Следы линейного (?) ободка.
Rv. Низкорельефное ростовое изображение св. князя-мученика Бориса в княжеском головном уборе с пропендулиями; в правой, согнутой в локте руке крест (хорошо виден при увеличении ок. 10х). С левой стороны остаток надписи, представляющий первую букву в имени святого: Б. Остатки линейного (?) ободка.
Размеры: d - 18,9 х 17,8 мм; d матриц: Av. - ок. 17 x 15,5; Rv. - ок. 17,2 x 15,2 мм (более точное определение размеров матриц печати затруднено качеством оттиска); толщина - 2,5 мм.
Тип заготовки: цельная литая.
Сохранность: поверхности затерты, патинированы (оттиск сработанной парой матриц?).
Место хранения: Музей истории города Киева, инв. № А 3904.
Библиография: Кілієвич 1975: 37, рис. 8 (фото печати в перевернутом виде); Ивакин 1981: 403, рис. 173; Булгакова 1996: 87, 163, № 4.
Упоминания: Килиевич 1982: 82, 158.
Рассматриваемая печать по своим типологическим характеристикам принадлежит группе анонимных древнерусских моливдовулов, отмеченных изображением Богоматери в сочетании с образом того или другого святого. Эта, относительно малочисленная разновидность насчитывает к настоящему времени 25 экземпляров печатей от 18 пар матриц [Янин 1970: №№ 312-323; Янин, Гайдуков 1998: №№ 311а-1,2, 314а, 315,3, 315а, 315б, 317,4, 317а-1,2, 317б]. Определение владетельной принадлежности булл этого типа все еще остается предположительным. Н.П. Лихачевым печати связывались с княжеской сфрагистикой [Лихачев 1928: 161-163]. В.Л. Янин помещает эту разновидность среди печатей “сомнительной принадлежности”, выделяя ее в отдельную подгруппу “анонимных печатей с изображением Богоматери”. Большинство “богородичных анонимных булл” относится им к разряду епископских печатей, характерной особенностью которого является использование в оформлении традиционного для древнерусских церковных печатей XII в. изображения Богоматери в сочетании с патрональным изображением князя, в земле которого находилась епархия [Янин 1970: 147-150]. По мнению В.Л. Янина, печати этого типа могут охватывать хронологический промежуток от второй половины XI в. (№ 315, 316) вплоть до XII-XIII вв. [Янин 1970: 150].
Среди печатей рассматриваемой разновидности преобладают буллы, несущие на обеих сторонах изображения Богоматери и святых в поясных либо погрудных изводах - 12-ть из 18-ти экземпляров матриц [см.: Янин 1970: №№ 313-319, 322, 323; Янин, Гайдуков 1998: №№ 311а, 314а, 315а]. Печати с ростовыми изображениями на обеих сторонах соответственно представлены 6-ью образцами [см.: Янин 1970: №№ 312, 320, 321; Янин, Гайдуков 1998: № 315б, 317а, 317б]. Сочетание на одной печати изображений в поясном и ростовом изводах, аналогичное комбинации на моливдовуле со Старокиевской горы, не встречено.
Относительно представленных на печатях иконографических типов Богоматери можно отметить следующее. Буллы этой разновидности воспроизводят преимущественно Богоматерь в типе “Знамения” (10 экз.) или “Оранты” (6 экз.). Одна печать представляет Богоматерь восседающей на престоле [Янин 1970: № 321]. Идентификация типа изображения Богоматери на печати № 311а затруднена.
Прямых сюжетных аналогий оборотной стороне печати с киевского детинца среди булл этого типа не известно. Оборотная сторона одной печати, обнаруженной в пределах рязанской земли, несет ростовое парное изображение святых Бориса и Глеба [Янин 1970: № 312].
Из корпуса древнерусских печатей, атрибутированных тем или иным лицам, и, соответственно, определяемых хронологически более точно, в качестве стилистически близких рассматриваемому образцу могут быть названы буллы князя Давыда Ростиславича, времени его вышгородского княжения (1169-1180) [Булгакова 1997: № 10], а также его старшего сына Изяслава (ум. после 1185 г.) [Булгакова 1998]. Их сходство с описываемой печатью определяется не только стилистическими особенностями, подчеркиваемыми характерным исполнением матриц в низком рельефе, но и размерными характеристиками (печать Давыда Ростилавича: диаметр - 16-19, толщина - 3 мм; печать Изяслава Давыдовича: диаметр - 17,2-18, толщина - 2,6 мм). Обращает также внимание техническое сходство заготовок этих печатей, предопределенное способом их оттискивания: так, одна из сторон имеет выпуклый край, другая напротив - срезанный, плавно скошенный наружу5. Перечисленное дает основания определять вероятную нижнюю дату печати с киевского детинца последней третью XII в.
Датировка печати совершенно очевидно указывает на ее позднейшее попадание в яму жилища X-XI вв., в которой она могла оказаться как вследствие перепланировки этого участка детинца в XII-XIII вв., о чем свидетельствуют следы каменной вымостки, так и во время его расчистки в 30-е гг. XIX в. под строительство церкви В. Стасовым, на что могут указывать находки обломков цемянки и плинфы. Таким образом, для реконструкции непосредственно связанного с печатью историко-культурного контекста топографические данные находки в целом привлекаться не должны.
Литература
- Булгакова В. Сфрагістичні пам’ятки // Церква Богородиці Десятинна в Києві. До 1000-ліття освячення. К. 1996. - С. 87, 162 - 163.
- Булгакова В. Древнерусские печати из собрания Национального музея истории в Киеве // РА, 1997 (4). - С. 163 - 169.
- Булгакова В. Княжеский моливдовул XII в. с юга Киевщины // Работы Фастовского краеведческого музея. Вып. 10. К., 1998. (в печати)
- Ивакин Г.Ю. Памятники сфрагистики и нумизматики // Новое в археологии Киева. К.: Наукова думка, 1981. - C. 403 - 424.
- Килиевич С.Р. Детинец Киева IX - первой половины XIII веков (По материалам археологических исследований). К.: Наукова думка, 1982. - 176 с.
- Кілієвич С.Р. Дослідження Старокиївської гори // Стародавній Київ. К.: Наукова думка, 1975. - С. 28 - 39.
- Лихачев Н.П. Материалы для истории византийской и русской сфрагистики / Труды музея палеографии. Т. 1. Вып. 1. Л., 1928. - 175 с., 81 ил.
- Янин В.Л. Актовые печати Древней Руси X - XV вв. Том I. Печати X - начала XIII в. М.: Наука, 1970. - 326 с.
- Янин В.Л., Гайдуков П.Г. Актовые печати Древней Руси X-XV вв. Том III. Печати, зарегистрированные в 1970-1996 гг. М., 1998. - 504 с.
Примечания
- Исследованное жилище имело столбовую конструкцию, от которой сохранились северная и западная стены. В юго-восточной части постройки была обнаружена вымостка булыжником, частично перекрывающая упомянутую яму. Автор раскопок, указывая на сходство вымостки с уличным или дворовым мощением, ограничился ее предположительной датировкой XII-XIII вв. [Кілієвич 1975: 36; Килиевич 1982: 81, 158].
- Раскоп (размер 26 х 6 м) располагался вдоль каменной ограды, отделявшей территорию Национального музея истории Украины от усадьбы № 38 по Андреевскому спуску, на расстоянии 18 м от фундаментов Десятинной церкви [Кілієвич 1975: 33].
- Изображение одной стороны моливдовула было определено как ростовая фигура неизвестного святого, другой - поясной извод Богоматери в типе “Оранты” или “Знамения” [Ивакин 1981: 403].
- Качество оттиска печати, усугубленное деформацией поверхности лицевой стороны у нижнего устья канала для продевания шнура, не позволяет определить однозначно иконографический тип изображения Богоматери.
- Нельзя не отметить, что технические особенности такого рода массово начинают проявляться у древнерусских печатей с 30-х годов XII в. (см. печати новгородского князя Всеволода Мстиславича (1117-1136) [Янин 1970: № 133], новгородского князя Владимира Всеволодовича (1136 г.) [Янин 1970: № 138], новгородского князя Святослава Ольговича (1136-1138, 1139-1141) [Янин 1970: № 140-142] и др.), оставаясь характерными для древнерусской сфрагистики также и в начале XIII в. (см. печати смоленского князя Владимира Рюриковича (1214-1219) [Янин 1970: № 216], новгородского князя Всеволода Мстиславича (1219-1221) [Янин 1970: № 209]).